Господа и дамы!
Я заранее прошу прощения за длинный пост, но это -вполне содержательное повествование. Экшн своего рода даже.
"Июнь две тысяче пятого года принес мне знакомство с женщиной Юлей. Не сказать, что очень длительное. Парни, не поддавайтесь эмоциональным всплескам, держитесь таких людей как можно дольше, сжав всю свою волю в кулак. Потому что в один прекрасный день они вам отчебучат такое, что у вас глаза на лоб полезут, а то, что удивляться полезно, уже давно доказано. Отношения с Юлей были весьма бодрящими именно в эмоциональном смысле, так как меня то накрывало по макушку страстью, то я скрежетал зубами, чтобы не дать ей в голову кулаком. Да, в принципе, было за что. Это сложно объяснить одним словом: тут была и вредность, и взбалмошность, и наглость, и желание делать назло, и обескураживающая уверенность, что она – звезда незатмеваемая. Меня, собственно говоря, спасал солидный опыт здравого пофигизма. Я не раз видел, во что превращаются мужчины, попадающие в зависимость от женщин типа нее. Мы встречались настолько часто, насколько это было в удовольствие, и если не принимать в расчет Юлиной поведенческой чересполосицы, все было неплохо. До тех пор, пока она не осознала, что на меня эта политика психологического истощения действует слабо. И тогда был созван военный совет в Филях.
- Здравствуй. Ну что, как договаривались?
- Привет, Юлек! Да, давай у Гостиного в восемь.
- Хорошо. - Она сделала паузу. - И вообще, нам надо будет серьезно поговорить.
Мне, если честно, стало зябко. Сейчас как ошарашит какой-нибудь беременностью… На свидание я шел, ощущая что-то неясное и тревожное задницей. Мне кажется, как кошки чувствуют землетрясение за несколько часов, так и человеческая задница начинает тосковать и маяться перед чем-то грустным, хотя сердце еще живет инерцией счастья.
Мы погуляли, пошатались бесцельно по вечернему городу, а потом сели в какой-то кафешке и заказали по джину с тоником: я - в крайней степени нетерпения, Юля - с ожиданием вопроса на лице.
- Ну? - хрестоматийно откинулся на спинку стула я. - И о чем ты хотела со мной серьезно поговорить?
Моя женщина сделала глоток, облизала губы и выложила на стол гранату без чеки. Она ожидала, что я, как любой нормальный человек, предприму нечто сообразное ситуации: заору, зажмурюсь, полезу под стол, упаду в обморок, испачкав штаны.
- Кирилл, я ухожу к своему предыдущему молодому человеку. Между нами все кончено.
Я взял гранату в руки, сжал предохранительную скобу, накрепко примотал ее к телу гранаты и убрал боеприпас в карман.
- Да, я помню, ты мне как-то рассказывала про него.
- Я рассказывала тебе очень мало. Леша оказался мужчиной, способным на красивые поступки, понимаешь?
- Оказался еще тогда или уже после нашего знакомства?
- Позавчера он пришел ко мне на работу с огромным букетом. Прямо в офис в рабочее время. И я хочу сказать, что он сумел разбередить мои чувства. А ты по сравнению с ним - просто сухарь.
- Я - сухарь? Да брось ты. В такой ситуации даже меня бы слеза прошибла.
- Я теперь ничего не знаю. Я в замешательстве второй день. У нас с тобой вроде как отношения, но он повел себя столь благородно, что я не могла не обратить на это внимания. Теперь я перед выбором, и честно без утайки тебе все рассказываю. Что скажешь?
- Признателен за честность.
- Ты ничего не собираешься делать? Так и будешь сидеть, как пень, когда твоя девушка уходит?
- Ха! А ты ждала гладиаторских боев? Рыцарских турниров? "Молить напрасно, звать напрасно. Бежать за ней - напрасный труд. Уходит, и ее, как праздник, уже, наверно, где-то ждут". Сергей Орлов.
- Какой, к чертям, Орлов? Ты опять хочешь отшутиться? Не получится!
- А от чего мне отшучиваться? Ты ведь так и начала наш разговор: "я ухожу к другому". Просто и прямо, за что тебе, повторю, отдельное спасибо. Я все понял.
Но дальше она меня почти не слушала. Юля вспомнила текст и почесала скорее, чтобы ничего не пропустить.
- Ты когда мне цветы в последний раз дарил? Ты мне их вообще дарил? Ты только и знаешь, что секс да свои идиотские шуточки. Где знаки внимания, где настоящие ухаживания? Или ты не знаешь, как это важно для девушки? Или ты думаешь, что мы проводим время так, что лучше не бывает? Ты циник, равнодушный циник! Я даже не могу понять, нравлюсь я тебе или просто удобна.
Я не спорил. Действительно, как я уже указывал выше, любовный роман с нас написать было бы проблематично. Насчет своей черствости я слышал до Юли уже неоднократно и наедине с собой, признаться, иногда себя за это корил. Но что поделаешь, если ты искренен в своем нежелании петь серенады и вставать на одно колено? Женщинам важно внимание, но какая из них согласится на клоунаду, пусть мастерски сыгранную? Оказывается, многие согласятся.
Юля продолжала свои политзанятия.
- А Леша все это мне может дать. Он готов мне это давать. Он лучше тебя, понимаешь? Он и серьезнее тебя, хоть и младше возрастом. И в постели там тоже все в порядке. Ты же какой-то весь бесчувственный. Плюс жадноватый. Мне холодно с тобой, мне с тобой - никак, понимаешь? Я остыла к тебе. Все! - Она явно разошлась, аж порозовела.
- Юль, а чего ты так разоряешься? Радуйся, что уходишь к тому, кто тебя от этого всего убережет.
К такому ходу она готова не была.
- Так ведь… Так ведь я о тебе забочусь… Ты же так никогда и не найдешь себе никого… Задумайся!
Я засмеялся.
- Ну что за благотворительность, Юленька? Уходишь, так уходишь, и не надо меня на прощание спасать. Разберусь сам как-нибудь.
- Подожди. - Она уставилась мне в глаза. Она до сих пор не могла поверить, что эффекта катастрофически мало, что граната обезврежена. - Подожди, я не поняла… Тебе что - вообще все равно, что я ухожу? Не сожалеешь, не переживаешь?
- Ты сделала осознанный выбор, и я, как культурный человек, должен его уважать. Ты уходишь. Я остаюсь.
- Но ведешь себя сейчас так, будто тебе наплевать! Неужели ты, как мужчина, не собираешься отстаивать свои чувства?
- Юля, я за тобой не успеваю. То я бесчувственный, то мне надо отстаивать чувства, в которых ты мне за пять минут до этого отказала… Ты сказала, что ты больше не со мной, и с этого момента мы по разные стороны. Мы можем общаться, но теперь все, что творится у меня в душе, касается только меня. Больно мне, не больно, обидно, не обидно - теперь тебе этого никогда не узнать. С тем, что я чувствую, я справлюсь сам.
- Ишь ты какой! Но я-то не последний для тебя человек? Я-то имею право знать?
- Зачем? По старой дружбе? Слушай. - Я положил свою ладонь на ее. - Давай-ка мы закажем еще и сменим тему. Ну не сошлись мы с тобой в жизненных позициях - эка невидаль. Я, заметь, и не спорил с тобой, когда ты указала на мою черствость. Да, есть такое во мне. То ли от рождения, то ли приобретенное по пути к тебе… не знаю. А раз есть мужчина, который даст тебе больше внимания, заботы… чего там еще? Цветов подарит… Раз есть такой мужчина, то он имеет все основания на… это… на тебя, короче.
Я стал запинаться, потому что почувствовал настоящую усталость. Мне кажется, что это правильно - разбегаться цивилизованно, но, видать, я не располагаю достаточной практикой в таких переговорах. Нам принесли еще джин-тоник. Юлька подуспокоилась и завела что-то про своих подружек. «Черт побери,» - вертелось у меня в голове невеселыми оборотами, пока я ее слушал. – «А ведь она повела себя достойно. К сожалению, в таких ситуациях, я предпочитал просто скрываться, сливаться с рельефом местности и мычать нечто бестолковое, когда меня припирали к стенке. И я всегда выруливал из таких гадких ситуаций на гордости тех девушек, которых бросал. Сначала отмалчивался до последнего, а потом с облегчением вздыхал, когда мне делали ручкой, устав ждать честного ответа. Гнусно, что и говорить. Хотя, если взглянуть по-другому, это можно выдать за высокую степень моей деликатности. Не хочу причинять боль. Не каждая ведь выдержит такой резкий удар. Реветь прилюдно начнет. Ой, нет, бред… Анестезиолог нашелся. Бред!»
Я заметно захмелел. Пора было двигать домой.
- Эммм… Кирилл, а тебя можно попросить об одной услуге? - Юля задумчиво поиграла соломинкой в бокале.
- Да о чем разговор…
- Мне завтра надо рано вставать и бежать на встречу. - Она даже достала свой ежедневник. - Во! В девять-пятнадцать.
- Так, - кивнул я, не давая себе обрадоваться.
- Ну вот, мне от себя далеко ехать, а встреча будет на "Василеостровской".
- Ну?
- Что «ну»? Можно я останусь с тобой сегодня? Просто переночевать, ты ничего не подумай. Я не очень наглею? - Она улыбнулась той самой своей улыбкой, от которой у меня всегда… а, ладно. "И ведь не разу ей вслух этого не говорил," - подумал я о ее улыбке. - "Ни разу. Неужели было так сложно сделать человеку хорошо одним словом?"
- Юль, я хоть и циник, но мстительно отказывать тебе не буду. Надо - поедем ко мне.
Мы вышли на улицу ловить машину.
- Ой! - вдруг дернула она меня за рукав. - А поехали сначала в "Лев"? Там сегодня Танюха с друзьями отмечает что-то. А?
- А вот тут я решительно отказываюсь, - покачал головой я. - Мне спать хочется, да и место, говоря откровенно, сарай-сараем.
- Ну, пожалуйста. Мы ведь не надолго.
- Да ты решай сама: если хочется, то езжай к ним, но только без меня.
Рядом взвизгнул "Жигуленок".
- Ладно, не поедем. У-у-у, вредина, - она ущипнула меня за поясницу.
По дороге в машине я задумался, как увязать тот факт, что ей надо рано вставать на работу, и ее предложение ехать сейчас в ночной клуб. Однако спрашивать не стал.
Дома мы включили какой-то ужастик и плюхнулись на диван втроем: с нами была еще бутылка "Gordon's", купленная в ночном магазине. Юля невзначай обвила меня руками и прижалась к груди, забросив ноги на валик. Былое счастье оглянулось на меня через плечо и замедлило свои удаляющиеся шаги. Но то ли "Дом восковых фигур" подействовал на меня мобилизиующе, то ли джин пробудил во мне воинственность, то ли извечная страсть экспериментировать с ситуациями взыграла во мне. Так или иначе, я понял, что будет дальше, и решил, что этого не будет. Из принципа. Из гордости. На слабо. До конца кинокартины я просидел с ехидной улыбкой.
Кино кончилось, джин кончился, и Юленька, попросив полотенце и раздевшись до нижнего белья прямо при мне, проследовала в ванную. Друзья мои, попытайтесь хоть раз в жизни пойти против там, где оно вроде бы и ни к чему. Попробуйте поуправлять ходом событий просто из азарта. Это, конечно, лишает привычных предписанных удовольствий, но несет в себе удовлетворение иного порядка. Будете потом вспоминать с улыбкой очень долго, тогда как банальные приятности уже давно перепутаются в памяти.
Через пять минут она вышла ко мне. Обнаженная, еще чуть мокрая и дурманящая. Я наводил последние штрихи по застилке кровати, где мы всегда спали.
- А это что? - спросила Юля, указывая на стопочку свежего постельного белья на стуле.
- А это мне, - ответил я просто и пошел застилать вторую кровать в другой комнате. - Оставляю тебе, как гостье, спальное место поширше да помягше. Приятных сновидений. - И я чмокнул ее в обездвиженные мышцы лица. Потом выключил свет. Уходя к себе, даже спиной я ощущал, как ее оглушило.
Я застелил себе, лег. Стены квартиры затрещали и выгнулись от чудовищного давления. Что-то нехорошее нагнеталось в тишине между комнатами. Она лежала через стену от меня и отражала белизну потолка своими остекленевшими глазами. В ее голове догорали предохранители, тончась еденьким дымком и постреливая искрами. А я просто ждал, когда заскрипят, распрямляясь, пружины ее кровати. Есть в жизни редчайшие секунды, когда будущее можно потрогать руками. Скрип, приглушенные ковролином шаги…
Она возникла серым силуэтом в дверном проеме.
- Эй, - шепотом позвала Юля. - Можно я к тебе? Мне страшно там одной.
Я даже и не думал разыгрывать сонного.
- Говорил я тебе, незачем такие фильмы на ночь смотреть.
Не дожидаясь разрешения, Юля соскользнула мне в постель и прижалась к моим губам влажным, долгоиграющим поцелуем. "Приди в себя, лунатик!!!" - кричал мне ее поцелуй. Я не стал толкаться, просто аккуратно вывернулся, встал, перешагнул через нее и пошел туда, на широкую кровать.
- Ты куда, Кирилл?
- Спать, Юленька, спать. Может, тут тебя не будут мучить кошмары?
Она молча уставилась на меня, не веря в происходящее. Потом тоже встала.
- Ладно, - со вздохом произнесла она. - Спокойной ночи. Я возвращаюсь на то место.
Диспозиция осталась прежней. Дома снова на некоторое время повисла тишина. После пятиминутной интермедии пружины заскрипели вновь, и меня в прямом смысле накрыло шквалом страсти. Она влетела бегом и прямо от двери прыгнула на меня, как рысь, оседлав, обездвижив и утопив в ласках. Вот тут уже бороться с собой было сложнее. Юленька, если ты будешь читать эти строки, знай: ты прелесть, ты рождена для чувственных бурь, ты - стихия. Но истина дороже. А она топила меня в себе своими ласками. И говорила, говорила, говорила…
- Малыш, ну ты что? Обиделся на меня сегодня, да? Ну, не надо. Я ведь еще не приняла окончательного решения. ("Кирилл, я ухожу к своему предыдущему молодому человеку. Между нами все кончено"). Он не настолько уж и хорош на самом деле. ("Он лучше тебя, понимаешь?"). Ну, хватит капризничать, ты же хочешь меня и все еще любишь меня, я вижу. ("Я даже не могу понять, нравлюсь я тебе или просто удобна"). Ты ведь на самом деле не такой бесчувственный, как я про тебя сказала. Мне хорошо с тобой. ("Ты же какой-то весь бесчувственный. Мне холодно с тобой, мне с тобой - никак, понимаешь? Я остыла к тебе").
В мгновение ока человек опроверг все, что так темпераментно доказывал три часа назад. Она была в экстазе. Я, стараясь не быть грубым, оттиснул ее от себя.
- Юля, мы все выяснили. Мы больше не вместе, - как можно спокойнее произнес я.
- Ты все-таки обижаешься. Дурачок ты… - И она с утроенным пылом ринулась мне на грудь.
- Стой. - Я опять выжал ее от груди, как штангу. - Ты слышишь, что я сказал? У нас не будет секса. Мы больше не в тех отношениях. - Я достал из-под кровати припрятанную давеча гранату. Вынул из тумбочки маникюрные ножницы, чтобы разрезать скотч.
Она перевела дыхание и неожиданно ледяным голосом спросила:
- Ты думал, что - я сюда к тебе спать приехала? ("Просто переночевать, ты ничего не подумай"). Чего строишь из себя?
- Абсолютно ничего не строю. Просто не хочу секса с тобой.
- Это я, я хочу, ты понял?!! - вдруг без крика но с наглым начальническим нажимом заявила Юля. - Я хочу, я требую! Я - женщина!
- Хочешь, так сходи прими холодный душ, - пожал плечами я. - Мигом отвлечешься. - Я перерезал клейкую ленту на гофрированном корпусе лимонки, отпустил предохранительную скобу и передал изделие обратно владелице.
- Да ты просто идиот! - Юля кузнечиком соскочила с меня. - Ты вообще не умеешь с женщинами обращаться! Принципиальный придурок! Больной на всю голову!
Эх, смачно рвануло. Она убежала в ту комнату, где ей было постелено, зажгла свет и стала торопливо облачаться в одежду.
- Куда же ты? - спросил я, еле сдерживая нервический хохот. - Завтра ведь встреча в девять-пятнадцать!
- Урод конченный, - бормотала Юля себе под нос, не попадая ногами в колготки. - В мужскую солидарность решил сыграть. Импотент безмозглый.
Одной рукой она красила губы у зеркала, в другой уже теребила сотовый телефон, названивая кому-то. Ну, подумал я, сейчас еще вызовет каких-нибудь друзей-гангстеров. Приедут, наведут ствол и прикажут: возлюби ее, фраер! В голову полезли слышанные ранее истории о том, как уязвленные женщины обвиняли потом обидчиков в изнасиловании. По мере феминизации нашего общества можно ожидать появления в УК статьи за отказ мужчины от интима с женщиной. Не удивлюсь. Я вышел из комнаты. Меня потрясывало от нервного возбуждения. Юлька действительно разбушевалась, хотя чего тут катастрофического, если подумать? Ну, не дали… Мы, мужики, с этим сталкиваемся сплошь и рядом, и ничего – обходится без неврастении. Через пять минут она уже выбивала чечетку вниз по лестнице подъезда.
Я остался размышлять в одиночестве. Почему она так настаивала? Она же практически умоляла! Неужели надо унижаться ради последнего секса с мужчиной, на котором поставила крест? Неужели можно так не уважать себя? Куда делась вся ее высокомерность и независимость в столь нужный момент? Или убежденность в том, что мужчина отказать не может так же канонически, как солнце не может взойти на западе, не допускает даже мысли о свободе выбора? "Я хочу, я требую! Я - женщина!" Вот такая вот, друзья мои, асимметрия: "Мужчина? - Должен! Женщина? - Хочет и требует!" Нет, мы не видим огромных баннеров с этим лозунгом на улицах, мы не слышим этого по телевизору от первых глав государства, мы не проходим этого в школе, но мы куда более подготовлены жизнью к такой риторике, нежели зеркальной – согласитесь? Свыклись, как с тесными ботинками за неимением нормальных. Попробуйте оспорить, что решает женщина – засмеют. Или обзовут уродом конченным, придурком принципиальным. Одна девушка вообще на полном серьезе мне сказала, что если мужчина начнет с ней заигрывать, возбудит, а потом решит не вступать в связь, то она его… изобьет. Насколько мне известно, про мужчин, которые избивают не дающихся им женщин, показывают телепередачи типа "ЧП" и "Дежурная часть". Народ, вы только вообразите ситуацию: я предлагаю девушке заняться любовью, она мне отказывает, и я даю волю своему искреннему возмущению: "Фу! Что за воспитание? Да ты вообще не умеешь с мужчинами обращаться!" Я обязательно как-нибудь поставлю такой эксперимент, разыграю праведное негодование. Только бы не заржать раньше времени…
С этой питерской историей я имел наглость выступить на одном раскрученном женском сайте. Это такой содержательный и небезынтересный ресурс, где меньшая часть участниц владеет складным слогом и может заинтересовать сюжетом, а большая часть гробит грамматику русского языка своими односложными идиотическими комментариями в форуме. Собственно, только это творческое меньшинство и удерживает сайт в числе достойных, не давая ему скатиться до состояния полнейшей фразеологической помойки. Когда я в подразделе под названием "Секс"… Кстати, никто не скажет мне, почему именно этот подраздел идет первым в разделе про любовь? Наверное, по той же причине, что на наших страницах данная тема – рекордсмен объема… Так вот, когда я в том подразделе начал тему "Мужчина отказывает даме в сексе", то рассчитывал на результативный диалог. Я вкратце рассказал про случай с Юлей и задал простой вопрос: неужели женщины менее готовы к отказу, чем мужчины? И почему так, если свобода выбора одинаково распространяется на тех и других?
Ну и вонь же поднялась, доложу я вам! Оставим предъявленные мне подозрения в гомосексуализме, импотенции, пристрастию к самоудовлетворению и прочим извращениям – это не интересно и вполне предсказуемо. Но вот в некоторые ремарки особо уязвленных участниц… Как бы вам пояснее передать эту картину? Вы можете себе представить разрисованного дикаря где-нибудь в непролазных джунглях Полинезии, перед которым на полянку садится вертолет? Вы можете вообразить то почти обморочное, невменяемое состояние, в котором этого несчастного аборигена обнаружат выбравшиеся из летательного аппарата этнографы? Да весь его мир перевернулся вверх ногами! Конечно, ему рассказывали легенды предков о демонах, злых духах, кровожадных драконах и прочих чудесах, но чтобы такое! Вот и я рискнул приземлиться в джунглях мозгов некоторых теток на невиданной винтокрылой птице. Это был мрак, когнитивный апокалипсис, мировоззренческий катаклизм. Эти люди полностью и наглухо отказывались понимать, как это мужчина может отказать женщине в сексе - пол-но-стью! Такая вероятность находилась для них где-то за гранью нашего мира и представлений о мире. Сначала они были просто ошарашены постановкой вопроса, а по ходу развития беседы их первоначальное изумление сменилось тактикой травли. В некоторых сообщениях дело дошло до обыкновенных трамвайных обзывательств и прочих нудобочитаемых "благопожеланий", кои я воздержусь тут воспроизводить.
Там было достаточно высказываний, которыми можно украсить пантеон женских богов. Вот, например, держите: " Если мне мужчина в сексе отказывает - это хана! Это жутко обидно, непостижимо, дико... Со мной однажды так поступили. Цель тоже была, видимо, воспитательная. В результате нажила большущий комплекс, и расхотелось вообще когда-либо проявлять в сексе инициативу". Аплодирую стоя! Мне бабушка рассказывала, как до войны одна ее знакомая повесилась у себя на чердаке. Вы никогда не догадаетесь, почему. А просто потому, что у нее вырвался непроизвольный флатус в присутствии мужчины. Ситуация неловкая, конфузная, что и говорить, но у меня бы чесались кулаки побеседовать с людьми, которые эту девушку воспитали. Фактически, они своими крайностями вырастили камикадзе, так как этот неудобняк приключается с любым из нас хоть раз в жизни, не спрашивая, хотим мы того или нет. Прогресс, пусть медленно, но все же идет, и в наше время женщины уже предпочитают отделываться в щекотливых случаях не суицидом, а "большущими комплексами". Ну, это еще куда ни шло… Хоть в петлю не лезут. И все-таки неужели это так сложно - обладать мобильным восприятием, допускать элементарную вариативность? Неужели надо быть с какой-то другой планеты, чтобы не впадать в приступ самоедства, если случился проигрыш? Однако самым ударным ходом был такой: "Лично я такой ситуации вообще не допускаю. Никогда не предлагаю секс мужчинам, способным на отказ". Мощно, согласитесь? У меня такое впечатление, что эта госпожа предлагает секс только мужчинам по вызову или анатомическим имитационным средствам. Первые гарантированно отработают свои деньги, а вторых вообще никто не спрашивает - лишь не забывай батарейки менять. Только так можно обезопасить себя от проявления свободы воли. Хотя - не знаю, лично не встречались… Вдруг она настолько притягательна, что рефлексы проснутся даже у безнадежных половых паралитиков? Но тогда у нее нет надобности что-либо предлагать, все и так будет предложено встречным манером. Нет, были в нашей теме и вполне толковые комментарии, за что участницам форума мое спасибо. Меня достаточно справедливо упрекнули в обобщающих умозаключениях на основании единичных и, вероятно, нехарактерных случаев. Полностью соглашаюсь. Но как показал наш "групповой матч на двадцати досках", эту тенденцию не обязательно выверять эмпирическим. Реплики некоторых дам на форуме выдают в них с головой тех самых Юль, которые в случае отказа начисто утратят самоконтроль.
В свое время Британская Корона активными темпами колонизировала огромное количество новых территорий. Звездный час Империи имел свои неприятные стороны, ибо для того, чтобы из туземцев сделать рентабельную рабочую силу, пришлось потратить очень много совместного труда военных, религиозных миссионеров, врачей и учителей. Чтобы дикари хотя бы не теряли сознание при виде белого человека. Сколько сил нужно положить на то, чтобы до некоторых женщин дошла элементарная вещь: мужчина тоже личность и не надо утрачивать цивилизованности, если он вас не хочет? Сколько бы не потребовалось этих самых сил, я самоотверженно записываюсь в немногочисленный орден миссионеров. Раз процесс очеловечивания человека еще только в самом разгаре, негоже стоять в стороне.
А пока запишите в свои тетради первую аксиому: женщина легко может отказывать мужчине в сексе, мужчина отказывать женщине в сексе не имеет никакого права. Почему? Вы что, совсем спятили? Кто задает женщинам такие вопросы?"