Европа, помимо общего рынка, евро и крестовых походов, всегда ассоциировалась у меня со старинными замками. Эти монументальные памятники средневековой архитектуры, привлекающие оживленный интерес туристов не столько своими красотами, сколько завораживающими легендами, приукрашенными историями и правдоподобными сказками. Многие замки, чтобы как-то содержать, владельцы делают музеями, очень распространены «замки с приведениями», в одном из таких аттракционов, в Словакии, мне посчастливилось побывать летом двухтысячного года.
Нет, я не пугался призраков, бродил по залам и лестницам под руки с двумя девушками, постоянно отбиваясь от группы, пугал переодетых в чудищ сотрудников музея. И, уже в самом конце, когда, уже вечером, собираясь уезжать, мы все вышли во внутренний двор, я почувствовал правдивость некоторых историй этого места. Я закурил и начал рассматривать вершины башенок, тянущихся к небу со всех четырех сторон, звезды, молча мерцающие над шпилями и вдруг остро почувствовал, что из какого-то из верхних окошек кто-то наблюдает за мной, именно за мной – наблюдает не зло, не желая мне плохого, словно бы прощаясь. Я вряд ли когда-нибудь вернусь туда, даже не помню название места, не помню имени городка, но мне до сих пор кажется, что частичку этого замка я увез с собой, мне до сих пор вспоминается одна из местных легенд, не очень, вроде, значительная, но врезавшаяся в память…
Мы вошли в небольшую комнату, кабинет, угол которого был отделен протянутыми веревками так, что оставался проход по краю комнаты, вдоль двух других стен, я вошел, как всегда последним, со своими довольно хихикающими девочками.
«Это кабинет …»- имени хозяина кабинета я, естественно, не запомнил, а жаль, ведь теперь не могу проверить истинность рассказа, который продолжила затем экскурсовод, изложу его вкратце: «Легенда гласит, что в юности он всей душой полюбил дочь одного из здешних дворян. Девушка ответила ему взаимностью, но отец отказался выдать ее за человека, нижестоящего по происхождению, какого-то ни то строителя, ни то художника, к тому же, юноша был очень беден, а семья дворянина нуждалась в выгодной партии для дочери. Юноша упорствовал, с возлюбленной они сговорились бежать из города, обвенчаться в тайне, они верили, что никакие преграды не смогут победить их любовь, они ошиблись. Ее отец узнал об этом дерзком плане, невесту заперли под замок и под контроль двух охранников, а на несчастного жениха была объявлена настоящая охота. Он вынужден был бежать из страны, но, перед отъездом, успел передать любимой записку, через кого-то из прислуги ее дома, он поклялся, что в чужих землях разбогатеет и непременно вернется через пять лет, вернется достойным ее руки, вернется и построит для нее замок, прекраснее которого нет и не было никогда во всей стране.
И он уехал. Нашел себе прибежище, кажется, в Польше, там учился архитектуре, потом перебрался в Англию, где, через несколько лет уже во всю строил дома для британской знати. Он был талантлив, слава о нем росла, заказы по всей Европе сыпались, да, он действительно разбогател и действительно вернулся в родной город, только не через пять, а через десять или даже пятнадцать лет. Вернулся, осыпанный почестями, с заказом от правителя страны на строительство какого-то огромного моста. Но судьба была к нему жестока. Приехав к ее отцу просить руки той, именем которой жил пятнадцать лет, он узнал, что их семья разорилась, а ее саму уже, конечно же, давно выдали замуж за какого-то мещанина и, более того, год назад она умерла от бушевавшей в стране холеры.
Горе его невозможно было описать. Он выполнил свою клятву, построил замок в ее честь, а, после, заперся там в своем кабинете и выезжал оттуда крайне редко. Он продолжал работать, по его проектам строилась тогда большая часть новых сооружений по всей стране, он работал целыми днями. Еще достаточно молодого, его многие считали отличной партией для своих дочерей, пытались ему их сосватать. Уже на склоне его лет, король пожаловал ему высокий дворянский титул, который впоследствии унаследовал его, вроде бы, племянник, положивший начало знатному и богатейшему роду. Сам он так до конца жизни он и не женился, а последние годы и вовсе не выходил из своего кабинета, дни и ночи просиживая в своем кресле, склонившись над какими-то бумагами. Люди поговаривали, что он увлекся черной магией, да и много подобных сплетен ходило, даже много лет после его смерти».
Но самым интересным мне показалось поверье, что часть его горя, его таланта, его души осталась в этом кабинете, след его мыслей впитался в самые ручки его кресла и с тех самых пор: «Молодой человек, осмелившийся сесть в это кресло и обратиться в мыслях к его первому хозяину, сможет добиться в жизни всего, поразить мир своим талантом в любой выбранной области, но никогда уже не будет счастлив в любви, никогда!»
Мы, конечно же, смеялись. В шутку, кто-то спросил:
- Можно попробовать сесть?
- А вы действительно этого хотите?
Ребята замялись, никто действительно этого не хотел. Я переступил через ограждение веревки, под общее пораженное молчание парой шагов пересек комнату и молча сел в, помнящее десяток поколений кресло. Нескольких секунд мне хватило, что бы без слов согласиться с чем-то. Я так же молча встал и вернулся к своим онемевшим подругам.
- Знаете, у меня, за все годы работы здесь, первый подобный случай. Никто никогда не решался… - растерянно пробормотала экскурсовод. Ребята неуверенно переминались, но повторить мои действия не решились.
- Ну, все когда-нибудь бывает в первый раз. А мне – для меня любовь в жизни не главное – есть вещи более интересные.
- Вы так думаете…
Экскурсия продолжилась. За нею продолжилась жизнь, и вот, прошло уже больше шести лет, я никогда особо не верил в легенды, но эта уж очень похожа на правду. Любой дар несет в себе проклятие - это уже вопрос восприятия. Нет, ни разу я не пожалел о том выборе, о сделанном выборе вообще глупо жалеть.
зы. вот такая вот притча.