Пантографы последних трамваев на Патриарших прудах, треща и сверкая, роняли снопы искр, которые тут же угасали на уставшем от полуденного зноя асфальте. Сонные, откормленные за день гуляющими людьми, лебеди, засыпали на берегах, вогнув свои изящные снежные шеи. Где-то слышался отдаленный людской смех эхом отдаваясь в переулках, а пожилой лодочник неторопливо переворачивал лодки вверх дном, так, что они становились похожими на солдатские пилотки, небрежно разбросанные на берегу.

«Кажется, я сегодня немного перебрал… а, ладно, пускай» - подумал молодой мужчина 35 лет, по имени Иван и тут же приложил губы к горлышку «Арарата». «Нет, но в сущности, как это пошло, быть приглашенным на день рождения друга и делать вид для собравшихся, что тебе интересно с ними обсуждать, их совершенно скучные, и до омерзения занудные темы. Нет, клянусь, ежели бы не воспитание дорогой маменьки и незабвенного папеньки, я бы встал из-за стола и воскликнул – «Люди! Лююююди! Посмотрите на себя! Вы же просто… просто настоящие, патологические, эталонные идиоты!». Ах, да черт с ним! Как говорил мой мудрый приятель – «Если тебе кто-то не нравится, то это, друг мой, твои и только твои трудности!».

- Молодой человек, так как пьете вы, пили только промотавшиеся гусары! – Иван услышал хрипловатый и прокуренный старческий голос. Голос принадлежал очень пожилой женщине, которая невесть откуда оказалась на лавочке. Для своих лет старушка выглядела неестественно эффектно и скорее была похожа на павлина, чем на человека. На ней были туфли на высоком каблуке, помада, цвет который в свете фонарей был просто ужасающим, а на руке красовался исполинских размеров перстень с янтарем. Старуха томно курила, глядя куда-то вдаль, и то и дело покачивала головой. Наверняка, какая-то сумасшедшая.

- А вы, мадам, должно быть Воланд… - сказал Иван, все еще разглядывая эту странную старуху.
Старуха рассмеялась.
- Нет молодой человек, Аннушка масло сегодня не прольет, впрочем и трамваи уже давно не ходят. Хотя следует заметить, что момент весьма аутентичный! Что вы на меня так смотрите? Это тело уже лет двадцать, как не хранит и остатков былой красоты, да и гардеробу моему посчастливилось умереть раньше меня. При других обстоятельствах, я бы вам напомнила, что разглядывать женщин так открыто, и в упор, просто не прилично. Но пьяный ум редко мыслит о личном пространстве, не так ли?
- Извиняюсь, это не я принес сюда эту бутылку коньяка. Скорее это она меня сюда принесла… – сухо ответил Иван и демонстративно развел руками в стороны.
- Ну разумеется, мужчина часто ищет всякие нелепые оправдания своим глупостям и это всегда так забавно наблюдать – старуха продолжала делится своим несметным жизненным опытом.
- Чувствуется, что вы всю жизнь только и делали, что смеялись над мужчинами – проворчал Иван и снова отпил из горлышка.
- Вы абсолютно правы! Я только это и делала. Вы себе не представляете, насколько мужчины могут быть смешными созданиями. У меня было три мужа. Все они умерли. Я порой жалею, что не похоронила их всех на одной могиле. Скажите как цинично и дерзко, но в мои годы тяжело ухаживать за тремя могилами на разных кладбищах. И все три, знаете, были замечательными людьми! Мне никогда с ними не было скучно.
- Это и заметно! – снова сказал ворчливо Иван.
- По вашему тону понятно, что вы меня в чем-то осуждаете. И оттого выглядите еще более нелепым и забавным. Ах, эта людская мнительность! Стремление немедленно, тотчас же, совершенно не зная человека, навешать ярлыков и прожечь клеймо. Это, очевидно неискоренимо! – старуха выпустила сигаретный дым изо рта и откинулась назад.

- Вы вряд ли обиделись! – Ивану становилось веселее.
- Молодой человек, взгляните на меня. Разве похоже, что я в этой жизни на что то способна обижаться? Это вам стоит обидеться. На самого себя, потому что вы пьян и ведете себя не совсем прилично. Но об этом вы вспомните завтра. А сегодня, давайте просто насладимся этим прекрасным вечером. Позвольте узнать ваше имя?
- Очень приятно, Иван.
- А я, Анна Эдуардовна. Итак, Иван, что бы вы хотели изменить в своей жизни? – улыбаясь спросила старуха.
- А почему вы решили, что я хочу что либо менять? – спросил Иван нахмурившись.
- Иван, вы меня радуете! Логика – это занятие мужское, но я сегодня, пожалуй, возьму её себе на вооружение. В ваши годы, если мужчину все устраивает, то он не будет сидеть в полночь на лавочке один и пить коньяк. А вы, по всей вероятности, мужчина приличный и надо полагать, не окончательно потерянный на петляющих дорогах этой жизни. Но что-то вас столкнуло с вашей, собственной, дороги. Что же, позвольте поинтересоваться, произошло, что вы, пока мы тут с вами беседуем, умудрились угробить уже половину бутылки? Считайте, что я занимаюсь сейчас резекцией вашей души.
- Я не знаю, Анна…Эдуардовна. Но раз вас так это интересует… один черт, мне подобных вопросов никто не задавал…
- А вы не задавали себе вопрос Иван, почему вам никто еще не задавал подобных вопросов?
- Наверное потому, что у меня мало друзей, Анна Эдуардовна. И даже тем, кто есть, им просто не до этого. В последнее время мне в этой жизни стало очень скучно. Как у Лермонтова, знаете – «И грустно и скучно и некому руку подать…». И казалось бы, все в этой жизни я осуществил, что хотел. Но после этого – одно опустошение. Заполняемое сегодня «Араратом».
Старуха на какую-то секунду задумалась. В этот момент Ивану показалось, что то, о чем он ей поведал, сейчас перемалывается где-то глубоко в голове жерновами большого жизненного опыта старухи,.
- Иван, я не люблю давать советов. Тем более в таких природных загадках. Да, именно загадках, ибо для меня все таки остается загадкой в людях – насколько нужно не любить дарованную тебе Создателем жизнь, чтобы скучать. У нас нет на этого морального права, дорогой мой. Очевидно, что у вас все шло как по маслу. Это заметно по вам. Оглянитесь назад, обратите спокойный взор на прошлое и поймете, что у вас не было ничего плохого. Или трудного. Разумеется, что вы с этим не согласитесь, но то, что вы имеете сейчас, только об этом и говорит. По-настоящему человек начинает ценить и радоваться тогда, когда успел что-то потерять. Я не желаю вам ничего, не дай Бог, плохого. Давайте так – вы напишите картину. Или книгу. Выбор за вами.
- Картину или книгу? Но я не умею ни рисовать, ни писать… - неуверенно ответил Иван.
- А вы научитесь! Начните прямо завтра. Считайте, что я создаю вам сейчас задачу, трудность, которую надо преодолеть. Вы полагаете, что если вы не обладаете талантом, у вас ничего не получится? Вы ошибаетесь. Писать картины и книги могут все. Считайте, что талант заложен во всех нас с рождения. Но путь к нему – в желании и воле. Я вполне допускаю, что завтра вы проснетесь, дай Бог вспомните, что я вам говорила, и подумав, плюнете на все это. И будете жить, как жили все время. Осуждать не стану – ваша жизнь, ваши желания, ваша ответственность. Но я буду искренне за вас рада, если вы послушаете незнакомую старуху и сумеете наполнить смыслом свою жизнь. А теперь, извините, мне пора. Жду вас ровно через год, на этом же месте. До встречи!
- До встречи… - ответил Иван в некоторой задумчивости.
Старуха приподнялась и удивительно легкой походкой стала удаляться. Иван долго смотрел ей вслед, обдумывая её слова. Потом перевел взгляд на бутылку «Арарата» и покрутив её в руках поставил рядом с урной.

Через год прогуливающиеся на Патриарших прудах молодые пары, стали замечать художника, который приходил всегда на одно и то же место, устанавливал этюдник и не обращая ни на кого внимание, спокойно и неспешно работал над картиной. Она была почти закончена. На картине, с удивительной, застывшей красотой и гармонией, были изображены и пруд, и отдыхающие лебеди, и перевернутые лодки и сами прогуливающиеся пары. Люди останавливались и подолгу смотрели за работой художника, то загадочно улыбаясь, то мечтательно смотря куда-то сквозь полотно. Картина будто останавливая стрелки часов, передавала настроение, подчеркивая порой невидимую для человеческого глаза, красоту.
Когда настало время сделать последний, завершающий мазок, художник на минуту отпрянул и затем лишь легонько, едва касаясь кистью полотна, поставил еле заметную точку. И уже расписываясь в углу, краем глаза заметил, что за ним наблюдает большое количество людей. Люди полукругом стояли за художником, наблюдая за окончанием картины и лишь тихо улыбались.
- Что, конец? – раздался из толпы голос.
- Нет, не конец, а только начало. Но картина – закончена! – усмехнулся художник.
Толпа рукоплескала.

Внезапно из толпы вышла молоденькая девушку и со словами – «Здравствуйте, это от Анны Эдуардовны!», протянула конверт.
Открыв конверт, художник прочел написанное и взглянул на небеса.

«Иван, если вы это читаете, то я уже умерла. Но это неважно. Потому что опять же, если вы это читаете, то, значит вы совершили, вероятно, самый главный поступок в своей жизни. Я искренне уверена, что вам понравилось создавать прекрасное. Удачи в пути, не сворачивайте с дороги! Анна Эдуардовна.»

Отлично. Неужели сам?

Нет, это моя секретарша)

я чужое не выложу, зачем?:)

Ну тогда хлопаю, классно.
Я даже прослезилась

И секретарше привет

Лебеди на Партиарших черны, как ночь. Аж мерзко становится от такого отношения к центровым достопримечательностям Москвы. Ну а люди там... Бухающия молодёжь и не очень молодёжь. Что же там умудрилось запечатлеть Вселеному Ивану одному Богу известно... Видимо вещества были на уровне.

Данс, я прочитал!)
Очень хорошо. И мне как раз в тему, с учетом общего состояния.. *Допивает бутылку*))

да!
(допивает девятую и это не сарказм или угар, реально допиваю девятую и раельно ДА!)

полторашку?

трололо.