После ливня проливного,
Между ёлок, пихт и туй,
Прямо возле пня сухого,
Вырос двухметровый х*й
.


Мимо белка пробегала,
По своим делам лесным,
Хуй случайно увидала,
Так и ёбнулась в кусты.


А сорока пролетела
Над залупой раз пятьсот,
Думала "Ебаться в сраку,
что за дерево растёт?!"


Ёж колючий мимо хуя,
Деловито прошуршал,
И знакомый дух учуя,
С наслаждением поссал.


Через десять дней примерно,
Знал о хуе целый лес,
А медведь подумал "Скверно!"
И в свою берлогу влез.


Тот медведь был ёбарь старый,
Главный ёбарь средь зверья,
Допустить не мог, коварный,
В свой гарем ещё хуя.


Думал он "Ну что за блядство,
выросло, бля на-х*й
, тут!
Звери ведь приноровятся!
Прыгать ведь на х*й
начнут!"


"Что мне, старому, придётся
Хуй в берлоге свой сосать?
Скоро ёбля, бля начнётся!
Хуй вам! Пойду х*й
ломать!"


Гнул медведь тот х*й
ломал,
Хуй качался, но СТОЯЛ!
Почесал медведь затылок,
посмотрел с тоскою в лес,
Поплевал на обе лапы,
пёрнул и на х*й
полез.


Лезет старый, шкура трётся,
Прямо о хуиный ствол,
Вдруг, внезапно для медведя,
Хуй движенье произвёл.


Потом вздрогнул х*й
тихонько,
И затрясся посильней,
И фонтан обильный спермы,
просвистел между ветвей.


Думает медведь: "Приплыли!",
В это время х*й
обмяк,
И медведь от страха в мыле,
Прямо наземь, бля, хуяк.


До сих пор хромает старый,
Сколь его ты не учи,
Вот мораль сего рассказа:
не умеешь - не дрочи.

Мддяяя ужж!

Ржачнно. ТОка мораль странная